«Друг мой, Александр Павлович.

Письмо ваше от 8 дня мая я получила вчерашний день в Карас[у]базаре, я знала уже наперед, что вам приятно будет ехать ко мне на встречу к Москве, где, надеюсь, вас увидеть и обнимать в добром здоровье. Сожалею только о том, что противные ветры по выезде из Киева меня задержали дней восемь или десять излишних на Днепре, противу моего счета; теперь спешу к вам колико можно.

Здешние места прекраснейшие, которые я видела от роду. По сю пору здесь ни тепло, ни холодно, но погода самая приятная. Везде сады в лощинах, окружены они горами. Севастопольской гавани подобной трудно сыскать, в оной разных заливов множество, глубина везде одинакая, так что не только купеческие, но и самые большие военные корабли могут везде пристать к самоу берегу. Земля здесь изобильна, деревья вышины и толщины необыкновенной. Татары везде весьма ласково нас принимают и всячески ищут, как лучше угостить. В Бахчисарае ночь целую, не выходя из мечети, молились весьма громогласно о благополучном продолжении пути моего. Дорога сия мне тем паче приятна, что везде нахожу усердие и радение, и, кажется, весь сей край в короткое время ни которой российской губернии устройством и порядком ни в чем не уступит.

Прощай, мой друг. Дай Боже, чтобы вы к Москве приехали в добром здоровье и не скучали дорогою, без труда в свете никуда не поспеешь. Мне весьма будет радостно вас видеть, вы знаете, что я вас люблю сердцем и душою. Екатерина».